Поскольку, надеюсь, портрет Унгерна потихоньку вырисовался, - продолжаю рассказ о попытке создания панмонгольского государства.
Итак, мы остановились на том, что в начале ХХ в. в Бурятии и Халхе (Внешней Монголии) начала бродить идея о создании панмонгольского государства. И Семёнов, и Унгерн попали под обаяние этой идеи ещё во время пребывания в Монголии перед Первой Мировой. Именно они стали первыми людьми (за исключением Чингисхана, разумеется), - которые попытались воплотить идею о панмонгольском государстве в жизнь. И здесь нам надобно сделать несколько пояснений, поскольку именно панмонголизм дал основание сначала политикам, а затем и многим историкам обвинить моих героев в прояпонской позиции. А это - гон.
Во-первых, заведомо известно, что идея панмонгольского государства возникла у Семёнова раньше, чем у японцев. Японцы, безусловно, были весьма заинтересованы в создании этого государства; полначалу они даже поддерживали усилия Семёнова и Унгерна в данном направлении. Они вообще Семёнова поддерживали, как известно. Однако и Унгерн, и Семёнов не были "отличниками", - они были из "разбойников". Поэтому использовать их было так же проблематично, как и, допустим, Джа-Ламу. То ись где сядешь, там и слезешь. Заведомо известно, что Унгерн с Семёновым использовыали японцев, - но нельзя сказать, что японцы использовали Семёнова или Унгерна, хотя этот постулат и идёт вразрез с общепринятым мнением. Поясню: Семёнов пользовался поддержкой японцев (Унгерн и от этой поддержки довольно быстро отказался). Семёнов периодически японцев обнадёживал, - однако не более. Нет случаев, в которых решение Семёнова было бы принято под давлением Японии или по её настоянию. Внимание, вопрос: кто кого использовал?
Некоторые исследователи (тот же Белов, упомянутый в одном из первых сообщений темы) приводят мифический документ, согласно которому Семёнов якобы собирался отчекрыжить японцам недра и территории, - но позвольте, не можем же мы всерьёз воспринимать бумагу, которая позиционируется как "незаверенная копия пергаментного документа об условиях между союзниками от 23 мая 1920 г." Неведомого происхождения "незаверенные копии" вообще не могут служить основанием для мало-мальски существенного разговора. Ещё бы сочинения школьные в качестве документов приводить начали.
Более того, - в конечном итоге именно японцы сорвали панмонгольские планы "даурцев". Но об этом - ниже.
Во-вторых, Семёнова и Унгерна любят обвинять в том, что они стремились нарушить целостность России, поскольку в своё панмонгольское государство они включали Внутреннюю Монголию, Внешнюю Монголию (в версии Унгерна - ещё Синцзян и Тибет, но это уже в идеале и не сразу), - а также восточную часть России, включая Урал. Не правда ли, гады-сепаратисты?
Вот только гневные обвинители забывают пояснить, что в это время Россия и не была единым государством. Сибирская республика (позже - ДВР) существовала независимо от РСФСР. Объединились они только в 1922 г. А в 1918 - это были разные государства. Замечу также, что столица предполагаемого панмонгольского царства должна была располагаться в России, в Даурии. Возглавить государство должен был русский монарх, - опять же, в перспективе. То есть по факту Унгерн с Семёновым не дробили Россию, - а присоединяли к ней дружественные азиатские страны.
В 1919 г. состоялась Даурская конференция, на которой были очерчены планы по созданию нового государства. В конференции приняли участие представители Бурятии и Внутренней Монголии. Халха (Внешняя Монголия) идею поддерживала, но прислать своих делегатов не могла из-за ужесточения контроля со стороны китайцев. Так же присутствовал японский офицер Сузуки, состоящий на службе у Семёнова.
Во время Даурской конференции обнаружилось первое противоречие. Унгерн был заинтересован в создании теократической монархии, а младобурятская интеллигенция жаждала республики по западному образцу, - с парламентом, Конституцией и так далее. Компромиссом стала федерация с конституционным монархом во главе. Тогда же была определена столица (Даурия) и создано Временное Правительство, премьер-министром которого стал Нэйсэ-гэген, почитаемый тулку из Внутренней Монголии. Располагалось Временное Правительство, разумеется, в Даурии. Где же ещё.
Вот тут и последовал удар со стороны Японии. Да, страна Восходящего Солнца хотела создать в материковой Азии марионеточное государство, - но, видимо, для Японии была вполне очевидна неуправляемость наших атаманов. Япония делала ставку на китайского генерала Чжан Цзолиня, - поэтому она предала огласке результаты тайной конференции в Даурии. Ясен пень, после этого против неначавшегося Даурского государства поднимается Омск (правительство Колчака) и союзники Омска, то есть Франция и Англия. Шибко разозлился и Китай. В августе 1919, во время поездки Унгерна в Харбин, в Даурии состоялись переговоры между дипломатической миссией Китая и Нэйсэ-гэгеном. Кроме того, секретные переговоры были проведены с Фушенгой (предводителем харачинов). Если Нэйсэ-гэген оказался стоек, - то Фушенгу китайцы таки сумели заинтересовать. Харачины подняли бунт. Бунт, разумеется, был жёстко подавлен, - но в правительстве Нэйсэ-гэгена уже произошёл раскол, и оно фактически прекратило своё существование.
Был и ещё нюанс. Примерно в это же время в Бурятии (Хоринский аймак) была ещё одна попытка создания государства. Вот токмо не федеративного, а теократического. В истории этот эпизод известен под названием балагатского движения. Возглавлял это государство почитаемый лама Лубсан Сандан Цыденов, учитель Дандарона. Правда, царство Цыденова, насколько известно, не имело отношения к панмонгольским идеям; оно изначально воспринималось как этническое, бурятское. Сандан Цыденов получил титул Дхармараджи, а место его пребывания было переименовано в Соёмбо. Сам Цыденов, к слову сказать, в собственном воцарении никакого участия не принимал, только дал согласие. Дело в том, что он в это время медитировал в уединении, - и ради политики прерывать уединение не стал.
Всё бы хорошо, кроме одной проблемы: Цыденов был категорически против службы бурятских всадников в армии. Всвязи с этим нетрудно догадаться, что в условиях военного времени его царство просуществовало всего несколько дней, - поскольку через несколько дней Цыденов и 13 его сподвижников были арестованы Семёновым. Заключение было недолгим: разобравшись, что к чему, Семёнов отпустил арестованых менее чем через месяц. Однако потом они были арестованы ещё дважды, - на этот раз уже младо-бурятской интеллигенцией, придерживающейся, как было сказано, республиканских взглядов. Разумеется, что приказом Семёнова в обоих случаях лама Цыденов и его сторонники были почти сразу освобождены, - тем не менее, вся эта история говорит о непростой ситуации внутри самого бурятского общества; панмонгольските идеи интеллигенции были по сути республиканскими и вступали в конфликт с традиционными представлениями о теократической монархии. Что характерно, часть этой самой интеллигенции позже прониклась симпатией к красным, - и в итоге была уничтожена советской властью по обвинению в панмонголизме. Карма.
Так окончилась первая попытка Унгерна осуществить мечту о панмонгольской теократической монархии (или хотя бы создать монархию компромиссную, конституционную). Вторая попытка им будет предпринята, - но гораздо позже. И до неё мы ещё доберёмся.