"Весны и осени господина Люя", случайный фрагмент
...Служилый муж — это человек, которого ничто не заставит отступиться от морального долга. В момент испытания он забывает о выгоде, оставляет попечение о своей жизни и следует только ему. На смерть он смотрит как на возвращение. Такого человека нелегко заполучить в помощники правителю страны, нелегко заполучить в подданные сыну неба. Величайшие из таких способны установить порядок в мире, менее великие — в стране, но без них вообще ни то, ни другое невозможно. Поэтому те из владык, кто стремится совершить великие дела и прославить свое имя, не могут не искать повсюду таких людей. Разумный правитель из всех дел правления поэтому больше всего озабочен именно поисками таких людей.
В царстве Ци жил некий Бэй Госао. Чтобы прокормить свою мать, он плел сети и верши, собирал тростник и камыш и плел из них сандалии. Когда же этого оказалось недостаточно, он направил стопы к воротам дома Янь-цзы и, явившись к нему, сказал: “Прошу милостыню, чтобы прокормить мать”. Слуга Янь-цзы ему пояснил: “Этот человек известен в Ци своим умом. Он считает своим долгом не служить Сыну Неба, не водить дружбы с местными правителями, так как не ищет выгоды и не знает страха. Раз он обратился к вам за милостыней для матери, это означает, что он радуется вашей верности долгу. Надо дать”. Янь-цзы послал человека в амбар за зерном, в сокровищницу за золотом. Бэй взял зерно, но золото отверг. Через некоторое время Янь-цзы впал в немилость у циского правителя, принужден был бежать из страны, но, проходя мимо дома Бэй Госао, заглянул проститься. Бэй Госао как раз мылся, но все же вышел, чтобы принять Янь-цзы, и спросил: “Куда направляетесь?” Янь-цзы ответил: “Увы, я впал в немилость, приходится бежать”. Бэй Госао сказал: “Желаю вам избежать худшего”. Янь-цзы взошел на колесницу и вздохнул: “Да, мне, Ину, и впрямь надо бежать. Я совершенно не знаю людей!” Когда он уехал, Бэй позвал к себе друга и сказал: “Я всегда радовался верности долгу у Янь-цзы, потому и попросил у него на пропитание матери. Но я слыхал также, что тому, кто помог тебе прокормить родных, нужно всегда помогать в беде. Ныне Янь-цзы впал в немилость, и я хочу своей смертью заслужить для него прощение”. Он оделся, покрыл голову и в сопровождении друга, с мечом и бамбуковой корзиной в руках отправился ко двору правителя. Там он вызвал управляющего и сказал ему: “Янь-цзы — истинно разумный муж в Поднебесной. Если он покинет нас, на Ци нападут. Лучше умереть, чем видеть гибель своей страны. Головой отвечаю за Янь-цзы”. Затем он сказал своему другу: “Положишь мою голову в корзину и передашь вместе с моими словами”. Затем он отступил на шаг и закололся. Его друг передал его голову и просьбу о прощении Янь-цзы, а затем обратился к присутствующим: “Бэй Госао умер за страну, а я умираю за Бэй Госао!” И он также отступил на шаг и закололся. Когда циский правитель услышал об этом, он пришел в ужас. Вскочил на колесницу, и сам погнался за Янь-цзы. Настиг его уже на границе и стал уговаривать вернуться. Янь-цзы ничего другого не оставалось. Когда он узнал, как Бэй Госао ценой своей жизни добился для него прощения, он сказал: “Да, мне и впрямь надо было бежать — я знаю людей еще меньше, чем предполагал!”